Психологические крайности, которые характеризуют ментальные расстройства печеночного типа, являются следствием нарушений, сбалансированного от природы темперамента водного организма, развивающихся в одном из двух направлений. Одно направление ведёт к полюсу огня, который уже упоминался и к лечению которого мы подойдём позже. Намёк на другой полюс, имеющий отношение к элементу тверди[2], можно обнаружить у тех людей флегматического печеночного типа, которые в дополнение к спокойствию, также являются очень серьёзными и чрезмерно добросовестными, сознательными. У таких людей, стремление к обдумыванию различных вещей[3] выливается в неспособность к изгнанию тревожных мыслей или, несколько реже, приятных стимулирующих впечатлений; хотя внешне они кажутся спокойными, они не могут выразить словами свои впечатления. Это создаёт почву для вызванной внутренними причинами, эндогенной депрессии, где решающим фактором является не какое-либо особое впечатление, но скорее манера восприятия.
В этом «психозе» гепатобилиарной системы (лечение которого, для приобретения практических навыков, мы тщательно разберём) взаимный метаморфоз ментальной и физической сфер практически очевиден. Эндогенная депрессия обусловлена физическими факторами; в них можно увидеть, как обычная печаль может усилиться до уровня так называемой депрессивной реакции. В тяжелых случаях за симптоматикой недомогания могут следовать классические симптомы печеночных нарушений, включающие чувство давления и полноты в области печени, горький вкус во рту, тошноту, непереносимость жирной пищи, и (реже встречающуюся) жажду или желчную колику. Иногда, нарушения, лежащие в основе этих симптомов, могут дойти до настоящего заболевания печени, такого например, как гепатит (сопровождающегося или не сопровождающегося желтухой) или, в более редких случаях, желчнокаменной болезни. Такое развитие ситуации часто сопровождается частичным или даже полным исчезновением эмоциональных и ментальных симптомов.
Физическая основа для эндогенной депрессии создается тогда, когда гепатобилиарные нарушения не доходят до уровня настоящего гепатита или гепатит в последующем приобретает латентную хроническую форму. Печень «становится подверженной хаотичному влиянию астрального тела. При достаточно длительной продолжительности этого процесса, он отражается на душевном плане; т.е. то, что печень должна интегрировать в физическое, она отталкивает в душевное и как итог этого действия, мы получаем депрессию».[4]
В этом отношении, эндогенная депрессия может быть косвенным образом связана с не решёнными конфликтами, которые достигли физической реальности. К обсуждению предыдущего параграфа мы теперь должны добавить то, что результаты болезненных и радостных впечатлений должны способствовать развитию духовного; важные истины должны быть признаны и получены творческие способности. Если этого не произойдёт, не переработанные психологические силы аккумулируются и, в конце концов, приносят впечатления вниз в конституционально предопределенный орган, которым у сверхсерьёзного печеночного типа является печень. Окончательным результатом такого «хаотического влияния астрального тела» станет то, что латентные печеночные нарушения наконец проявятся или , что нарушения, которые уже имеются, станут сильнее выраженными.
А. НАРУШЕНИЯ ГЕПАТОБИЛИАРНОЙ СИСТЕМЫ. Первыми проявлениями этих нарушений являются застойные проявления в циркуляции крови и лимфы, которые, как часто отмечают, могут привести к гепатиту или желтухе, то есть прямому всасыванию желчи из печени в кровь. Хроническое состояние застоя, из которого проистекает депрессия, проявляет себя на субъективном уровне в пищеварительных жалобах описанных выше.
Исследования, проведённые много лет назад, показали, что депрессивные или склонные к депрессии личности с пикническим типом обмена веществ имеют более высокие уровни сывороточного сахара и холестерина; при этом надо учитывать, что холестерин производится преимущественно печенью. В дополнение к этому, результаты данных исследований показали, что запасы гликогена также бывают выше нормы. В последнее время эти исследования были частично подтверждены, и картина течения заболевания была уточнена. «Пониженную толерантность к глюкозе пациентов с депрессией, в виде латентного диабета, с нормализацией после клинического выздоровления принято считать наиболее твердо установленным отклонением обмена веществ при эндогенном психозе».[5] Кроме того, в этом случае выявляется более высокая, чем при других патологиях концентрация холестерина и триглицеридов сыворотки крови.[6] Признаки серьёзных нарушений обмена минеральных веществ обнаруживаются в том, что уровень внутриклеточного натрия «вырастает более чем на 50% в период депрессии, но вновь возвращается к норме после клинического выздоровления». Также наблюдается тенденция к задержке жидкости. [7]
Тенденция к застойным явлениям в печени может достигнуть кульминации в застое желчи, которая непосредственно влияет на волевые процессы. Древнее определение «melan-cholia»(болезнь вследствие «чёрножелчья») указывает на этот факт, а врачи времён Гиппократа рассматривали желчность как сгущение — вполне реальный материальный процесс.[8] К сожалению, эта гипотеза не проверена до сих пор. Несмотря на это, ряд исследователей допускают, что тревожность и другие эмоции могут ингибировать секрецию желчи и её ток.[9] На физическом уровне это будет приводить к сгущению желчи, гепатиту, билиарным коликам и, в конце концов, к образованию желчных камней; во внутреннем пространстве, это будет подавлять волю, как мы наблюдаем при описании психологических симптомов эндогенной депрессии. Эго, которое стимулирует и активирует волю, не может пронизать застойную систему желчи.
С нашей точки зрения, состояние системы обмена веществ при эндогенной депрессии указывает на то, что гепатобилиарный процесс частично отделяет себя от водного элемента и подчиняет себя принципу твердого тела, вызывающего застой и уплотнение. Функциональные нарушения жидкостного организма внедряются в физическое тело. В противовес шизофрении, однако, в которой острая фаза заболевания может привести к перманентному нарушению, и ментальному и физическому, в данном случае структура органов и душевная структура охватывается нарушениями в меньшей степени. Типичными для печени являются обратимые нарушения ритмичного углеводного и жирового обмена. Это, без сомнения, связано с обратимыми, ритмичными фазами характеризующими депрессию на эмпирическом уровне и может быть уподоблено волнам.
Во время эндогенной депрессии наследственные или приобретенные заболевания печени легкого течения имеют наибольшее влияние на уровне психологического состояния. Однако, несмотря на то, что многие люди страдают легкими нарушениями функций печени, лишь сравнительно малая их часть (около 1% населения) подвержена эндогенной депрессии. Поэтому большую помощь может оказать рассмотрение вышеописанного фактора предрасполагающего темперамента, который и позволяет застою на физическом уровне в первую очередь преобразоваться в депрессию. Подобная предрасположенность обнаруживается в случае задумчивого, патологически аккуратного типа пациентов, которые стремятся к внутренней ригидности (негибкости) даже до проявления ментального нарушения. Конечно, чтобы называть такую характерологическую особенность «предрасположенностью» требуется расширение понятия обозначаемого этим словом; задумчивость в таком случае может возникать не только из-за внешних переживаний, но и из-за подсознательного переживания уплотнения печени или застоя в обмене веществ. Душа, иными словами, становится восприимчива к органным процессам и со временем переполнена ими.
Когда предрасположенность к задумчивости отсутствует, могут выявляться другие предрасположенности, включающие широко распространенную в современном мире склонность к поверхностности. Беспокоящие переживания, которым не оказывается сопротивление, подавляют печень, орган зрелой эмоциональной жизни человека и это приводит к депрессии. Кроме того, поверхностные личности с пассивной, нерешительной внутренней жизнью более восприимчивы к легким нарушениям функции печени, чем те, кто склонны к обоснованию своего мнения.
Б. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ. Через органные процессы склонность к задумчивости переходит в меланхолию, тенденция к уплотнению (очерствению) доходит до внутренней ригидности и начинается эндогенная депрессия. Уплотнение, охватывающее печень теперь начинает охватывать мышление, которое соответственно поражается стагнацией. Это подтверждается вялостью, физической и ментальной, апатичной речью и эмоциональной тупостью.
Депрессивная подавленность, прежде всего, основана на параличе воли, средоточием которой является гепатобилиарная система. Некоторые пациенты с эндогенной депрессией не способны произвести даже малейшее действие или упражнение мысли. Несмотря на благие намерения, они не могут исполнять свои обязанности. Переживание внутреннего паралича приводит к депрессивному настроению.[10]
У пациентов с депрессией чрезмерный упор на динамические процессы головы в обмене веществ и воле становится особенно заметен в его восприятии времени. В нашей воле мы обращены в будущее. Если она парализована, то мы не можем более иметь дело ни с чем кроме прошлого. Именно поэтому, люди страдающие депрессией, столь безнадежно зарывают себя в прошлом – безнадежно, так как надежда может возникнуть только при ощущении будущего. В состоянии депрессии они чувствуют каждую ошибку роковой и неисправимой. Более того, если принимать во внимание, что большинство человеческих свершений не совершенно и если запоминать только изъяны, то каждое воспоминание становится самобичеванием или уничижением. Пациенты с депрессией мучаются этим и испытывают страх перед будущим. В случае физической тревожности при почечном синдроме, добровольно принятый страх жизни развивается, и пациент отдаляется от окружающего мира. Депрессивные люди боятся всего, что может преподнести им жизнь; всё, что приходит к ним становится или неисполнимым требованием или надвигающимся наказанием.
Эти симптомы наиболее резко выражены ранним утром, когда высшие члены существа, «Я» и астральное тело, покидают внетелесную область и реинтегрируют себя с физическим и эфирным телом. В качестве подготовки к этому, около 3-х часов ночи в организме начинается фаза диссимиляции; секреция желчи и превращение гликогена в сахар крови нарастает. Организм пациента с депрессией очевидно остается охваченным ассимиляцией анаболической фазы сна; хорошим доказательством этому могло бы быть обнаружение того факта, что страдающие депрессией секретируют меньше желчи и других жидкостей и откладывают больше гликогена. То, что является анаболизмом ночью, днем превращается в застой и имеющиеся психофизические процессы стагнации и уплотнения усиливаются. В известном смысле, страдающего депрессией литературно можно назвать «застигнутым ночью».
В соответствии с обобщением, сделанным Гюнтером Ваксмутом (Guenther Wachsmuth) и интерпретацией исследований Форсгрена (Forsgren) и др. , посвященных ритму печени , утром мы пробуждаемся нашими телами и активно обращаемся к миру[11]. Вечером мы возвращаемся обратно в себя , в конце концов отделяясь от мира и восстанавливая наши тела во сне. Когда «Я» и астральное пациента с депрессией входят в тело, около трёх или четырёх часов утра, они сталкиваются с застоем в гепатобилиарной системе, что приводит к эмоционально болезненному пробуждению. Если же застой очень выражен, то пробуждение может быть болезненным физически. «Я» и астральное тело оказываются частично задержанными в застойной печени, что приводит к мучительному полусну или парализующей бессоннице продолжающейся до утра. Высшие члены существа не пронизывают полностью физическое и эфирное тела, особенно в зоне гепатобилиарной системы, оставляя пациента не способным пробудиться окончательно и вступить волевым образом во взаимоотношения с окружающим миром. В наиболее тяжёлых случаях, пациент становится активным только к вечеру, что потом, конечно влияет на нормальные ритмы засыпания. Превращение утра и дня в ночь дополняется превращением ночи в день. Оба сдвига отмечаются исследователями биологических ритмов.[12]
В свете этого, становится понятным почему лишение сна с некоторыми определенными формами активной деятельности в ночное время могут иметь терапевтический эффект у пациентов с эндогенной депрессией. «Я» поощряется быть активным в более благоприятной ситуации вечера, а нарушенный метаболизм печени стимулируется.
С. ФОРМЫ ДЕПРЕССИИ. В случае депрессии душа не покидает тело вместе с «Я», как это происходит при шизофрении. Вместо этого, она воспринимает себя заключенной внутри тела, что объясняет телесные сенсации, которые являются основными симптомами маскированной депрессии. Наиболее характерными сенсациями являются напряжение и стягивание, сочетающиеся с физическим возбуждением. Когда эти сенсации усиливаются вплоть до физического беспокойства, то, совершенно очевидно, в процесс вовлекаются почки. Ипохондрия нарастает, когда удержание души ведёт к фиксации на определенных физических симптомах. Это часто сопровождается ошибочной трактовкой подлинных симптомов.
Жизнь в теле, непроницаемом для высших членов существа, становится для пациента с депрессией жизнью заключенного в земном существовании. Суицидальные наклонности у пациентов с эндогенной депрессией показывают, что они доходят до отчаянья, что их чувство обязанности к земной жизни подавляется стремлением к освобождению. Подобные случаи требуют особого внимания со стороны врача, вплоть до того, что пациент может быть помещён в закрытый психиатрический стационар, если есть угроза реального суицида.
Все формы депрессии имеют несомненный эндогенный компонент. С тех пор как печень является инструментом зрелой жизни эмоций, справедливым следует считать, что каждое беспокоящее впечатление, которое неправильно переработалось, немного отягощает печень, приводя к минимальным печеночным нарушениям и депрессивности, то есть так называемой депрессивной реакции. Часто возникающее депрессивное настроение приводит к тому, что невротическое состояние, также называемое невротической депрессией и базисный страх невротиков (доходящий до страха жизни) возникает через осложнение этого процесса. В мягкой форме этот процесс может классифицироваться как психоневроз печеночной природы. Эндогенная депрессия развивается в полном объеме, когда эмоциональная травма приходится на организм, печень которого имеет дефектную конституцию. Такая же ситуация может привести к развитию эндогенного компонента реактивной депрессии, ведущего к смешанной или эндореактивной депрессии.
В случае депрессии ассоциированной с истощением эндогенный компонент наиболее очевиден. Физическое или эмоциональное истощение на самом деле повреждает печень наиболее сильно, так как печень является главным органом эфирного тела. Застой сочетается в этом случае со слабостью жизненных сил. При соответствующей диспозиции истощение может привести к депрессии, характеризующейся физическим и эмоциональным утомлением и состоянием смирения. Пациенты, страдающие такой депрессией, могут ощущать слабость вечером, также как и утром.
Вопреки наличию смешанных форм, важно различать эндогенную депрессию и депрессивную реакцию. В последнем случае печень отвечает на сознательно полученные впечатления, тогда как при эндогенной депрессии эти впечатления скрыты нарушенной собственной деятельностью печени. Вовлечение печени в депрессивные реакции означает, что даже тяжёлые случаи реактивной депрессии могут лечиться не только психологическими методами, но и физическими, что приведёт к более быстрому и более качественному выздоровлению. Существуют основания для предположения о том, что антропософская лекарственная терапия, направленная на печень, может также помочь предотвратить в дальнейшем более серьёзные нарушения в печени и душе пациента. В этом случае семейный врач может найти новые возможности для психиатрической профилактики.
Печень, однако, отвечает не только на умственную деятельность, но и на деятельность физических органов. Например, события, происходящие в репродуктивной сфере женщины, могут приводить к послеродовой или менопаузальной депрессии.Мозг и селезёнка ответственны за широко распространенную инволютивную депрессию, для которой церебральный склероз и склероз портальной вены должны также рассматриваться как возможные содействующие факторы. Все депрессии, однако, коренятся как минимум в нарушении деятельности печени, особенно когда имеется прямая предрасположенность к печеночной депрессии. В последнем случае, другой орган может инициировать развитие эндогенной депрессии.
Вовлеченность печени в депрессию означает, что терапия печени должна быть частью терапии любой депрессии. [13] Важность этого подчеркивается значительным ростом числа заболевших разными видами депрессий в последние годы. Пациенты, страдающие депрессией, составляют 10 % от госпитализируемых больных. Установлено, что каждый год от ста до ста пятидесяти миллионов людей во всем мире поражаются клинически значимой депрессией.[14]
(Перевод выполнил к.м.н. Кошечкин Д.В.)
[1] Husemann, F. & Wolff, O. (1982) The Anthroposophical Approach to Medicine, Vol 2, Anthroposophical Press, New York // Хуземанн Ф., Вольф О. Образ человека как основа искусства врачевания: Очерк духовнонаучно ориентированной медицины: Том 2: Психиатрия. Связь физических органов с психическими нарушениями.- Сс. 308-315
[2] Имеется в виду элемент земли или почвы (Прим. перев.)
[3] Дословно – «обмысливанию вещей» (Прим. перев.)
[4] Р.Штейнер, «Духовная наука и медицина», Калуга, «Духовное познание», 2000, Доклад 20. О желчи см. доклад 1. О ментальных симптомах см. доклад 13.
[5] N.Petrilowitsch, R.Baer «Zyklothymie (1964-1969)”, in Fortschritte der Neurologie und Psychiatrie 12 (1970): 647
[6] O.Shrappe, in Die chronish endogenen Psyghosen (Stuttgart:1967), p.137.
[7] Biologische Psychiatrie, pp.61-62
[8] Р.Штейнер, «Духовная наука и медицина», Калуга, «Духовное познание», 2000, Доклад 20. О желчи см. доклад 1. О ментальных симптомах см. доклад 13
[9] Kleinsorge-Klumbies, “Psychotherapie”, in Klinik und Praxis (Munich:1959), pp.108ff.
[10] W.Schulte, in Almanach fur Neurologie und Psychiatrie (Munich: 1961), p.200f.
[11] G.Wachsmuth, Erde und Mensch (Konstanz: 1952), Chapter 8, and R.Treichler, schlafen und Wachen: Vom rhythmischen Leben des Ich (Stuttgart: 1985).
[12] M.Papousek, in Rhythmusprobleme in der Psychiatrie (Stuttgart/New York: 1978), p.78
[13]Более детальное рассмотрение историй болезни приводится в кн. R.Treichler “Leber-Gallensystem und Depression”, in BEH (1974)/6 and (1975)/1.
[14] Kielholz. Lucern Symposium of Nov. 2, 1976, and Arztliche Praxis (1976)/Dec. 28.